В Первую Мировую войну (1914-1918), противником Российской империи на Черном море был германо-турецкий флот. И хотя младотурецкое правительство долго сомневалось с кем воевать, а с кем дружить и придерживалось нейтралитета. Русское Министерство Иностранных дел (МИД) и разведка, внимательно наблюдали за внутриполитическими событиями в Турции: военный министр Энвер-паша и министр внутренних дел Талаат-паша выступали за союз с Германской империей, а морской министр, начальник гарнизона Стамбула Джемаль-паша за сотрудничество с Францией. Они информировали командующего Черноморским флотом А. А. Эбергарда о состоянии турецкого флота и армии, их приготовлениях, чтобы он мог правильно отреагировать на действия потенциального противника.

адмирал А. А. Эбергард.

С началом войны (1 августа 1914 года Германия объявила войну России), правительство дало адмиралу А. А. Эбергарду указание избегать агрессивных действий, которые могут вызвать войну с Османской империей, укрепив доводы турецкой «партии войны». Черноморский флот имел право начать боевые действия только по распоряжению Верховного главнокомандующего (им был Великий князь Николай Николаевич (младший) с 20 июля 1914 по 23 августа 1915), или по сообщению русского посла в Стамбуле. Хотя русско-японская война (1904-1905) и показала ошибочность подобной позиции, когда японский флот внезапно атаковал Русский Порт-Артурскую эскадру и временно парализовал её деятельность, что позволило японцам провести беспрепятственную высадку сухопутных армий. Имперское правительство, спустя 10 лет «наступило на те же грабли», командующий флотом был связан директивой правительства, указаниями высшего военного командования и не смог осуществить все меры по повышению боеготовности флота, включая возможность превентивного удара. В итоге Черноморский флот, хоть и был существенно сильнее турецких морских сил, был вынужден пассивно ждать нападения противника.

Соотношение сил: Русский Черноморский флот и Германо-турецкий флот

Перед войной Черноморский флот, по всем статьям, имел полное превосходство над врагом: и по количеству вымпелов, по огневой мощи, по боевой подготовке, выучке офицеров и матросов. В его состав входили: 6 линейных кораблей старого типа (т. н. броненосцы, или додредноуты) – флагман флота «Евстафий», «Иоанн Златоуст» (1904-1911 гг. постройки), «Пантелеймон» (бывший печально знаменитый «Князь Потёмкин-Таврический», 1898-1905 гг. постройки), «Ростислав» (1894-1900 гг. постройки), «Три Святителя» (построен в 1891-1895 гг.), «Синоп» (1883-1889 гг. постройки); 2 крейсера типа «Богатырь», 17 эскадренных миноносцев, 12 миноносцев, 4 подводные лодки. Основной базой был Севастополь, флот имел свои верфи в Севастополе и Николаеве. Строились еще 4 мощных линейных корабля современного образца (дредноуты): «Императрица Мария» (1911-июль 1915 г.), «Императрица Екатерина Великая» (1911-октябрь 1915 г.), «Император Александр III» (1911-июнь 1917 г.), «Император Николай I» (с 1914 г., незавершен из-за резкого ухудшения политической и финансово-экономической обстановки после Февральской революции 1917 г.). Также уже в ходе войны Черноморский флот получил – 9 эсминцев, 2 авиатранспорта (прообразы авианосцев), 10 подводных лодок.

В начале 1914 года выход турецкого флота из Босфорского пролива на бой с русским флотом казался фантастикой. Османская империя уже почти два столетия была в упадке, и к 20 веку процессы разложения только усилились. Турция проиграла России в XIX веке три войны (1806-1812 гг., 1828-1829 гг., 1877-1878 гг.), оказалась победителем в Крымской войне (1853-1856 гг.), но только за счёт союза с Англией и Францией; уже в XX столетии была разгромлена Италией в войне за Триполитанию (1911-1912 гг.), и в Балканской войне (1912-1913 гг.). Россия же входила в пятерку мировых лидеров (Великобритания, Германия, США, Франция, Россия). К началу столетия турецкие военно-морские силы представляли собой жалкое зрелище – сборище устаревших кораблей. Одна из главных причин этого, - полное банкротство Турции, денег в казне не было. У турков было всего несколько более или менее боеспособных кораблей: 2 бронепалубных крейсера "Меджидие" (построен в США 1903 г.) и "Гамидие" (Англия 1904 г.), 2 эскадренных броненосца « Торгут Рейс» и «Хайреддин Барбаросса» (броненосцы типа «Бранденбург», куплены в Германии в 1910 г.), 4 построенных во Франции эскадренных миноносца (1907 г. типа «Дюрандаль»), 4 эсминца немецкой постройки (закуплены в Германии в 1910 г., тип "S 165"). Отличительной особенностью турецких морских сил было практически полное отсутствие боевой подготовки.

Нельзя сказать, что турецкое правительство не пыталось изменить ситуацию в свою пользу: так в 1908 году была принята грандиозная программа обновления флота, было решено закупить 6 линкоров нового образца, 12 эсминцев, 12 миноносцев, 6 подводных лодок и ряд вспомогательных судов. Но война с Италией, две Балканские войны опустошили казну, заказы были сорваны. Турция заказала ещё корабли во Франции и Англии (что интересно – союзники России по Антанте, но строили корабли для Турции, потенциального противника России на Чёрном море), так в Англии строились линкор, 4 эсминца и 2 подлодки. Это пополнение могло серьёзно изменить баланс сил в пользу Османской империи, но как только началась война Англия конфисковала корабли в пользу своего флота. Только приход из Средиземного моря 10 августа 1914 года двух новейших немецких крейсеров: тяжёлого «Гебена» (назвали «Султан Селим») и легкого «»Бреслау» («Мидилли»), они вошли в состав турецкого флота вместе с экипажами, позволил Турции вести боевые действия в бассейне Чёрного моря. Командир германской Средиземноморской дивизии контр-адмирал В. Сушон возглавил объединённые германо-турецкие силы. «Гебен» был мощнее любого русского линкора старого типа, но вместе русские броненосцы его бы уничтожили, поэтому при столкновении со всей эскадрой «Гебен» уходил, пользуясь своей высокой скоростью.

Планы сторон

Главной целью Черноморского флота был полное господство на Чёрном море, чтобы надежно защитить стратегически важные объекты у моря, прикрыть фланг Кавказской армии, обеспечить переброску войск и припасов морем. Одновременно нарушить судоходство Турции вдоль её Черноморского побережья. При появлении турецкого флота у Севастополя, русский флот должен был его уничтожить. Кроме того, при необходимости, Черноморский флот готовился провести Босфорскую операцию – по захвату пролива Босфор, силами Черноморского флота и десантных подразделений. Но после появления у Турции немецких крейсеров, планы русского командования были спутаны, адмирал Сушон не собирался вступать в бой с главными силами русского флота, а пользуясь своей скоростью наносил точечные удары и уходил до подхода основных сил Черноморского флота.

немецкий крейсер "Гебен"

В 1915 году, когда во флот вошли новейшие линкоры типа "Императрица Мария" , перед флотом была поставлена задача всеми силами срывать подвоз угля и прочих припасов в район Босфора и оказывать помощь войскам Кавказского фронта. С этой целью были созданы 3 корабельные группы, каждая из которых была мощнее немецкого крейсера "Гебен". Они должны были, меняя друг друга, постоянно находиться у турецкого берега и тем самым выполнять основную задачу флота.

Стратегический умысел командующего объединённым германо-турецким флотом контр-адмирала Сушона заключался в том, чтобы нанести внезапный удар почти одновременно по главной базе русского флота Севастополю, портам Одессе, Феодосии и Новороссийску. Потопить или серьёзно повредить находившиеся там боевые корабли и торговые суда, а также наиболее существенные военные и промышленные объекты на берегу и, тем ослабив русский Черноморский флот, добиться возможности полного превосходства на море. Тем самым немецкий адмирал планировал повторить опыт японцев в 1904 году. Но несмотря на успех операции, Русский флот серьёзных потерь не понёс, у Сушона просто не хватило огневой мощи. Будь флот турок помощнее, Черноморский флот мог получить тяжелейший удар, что резко ухудшило бы положение Русской Кавказской армии и нарушило черноморские коммуникации.

Начало боевых действий: «Севастопольская побудка»

Вице-адмирал А. А. Эбергард получил известие о выходе германо-турецкой эскадры из Босфора 27 октября. Он вывел Черноморский флот в море, целый день прождал на подходах к Севастополю в надежде встретить врага. Но 28-го в штаб флота поступило распоряжение Верховного командования «не искать встречи с турецким флотом и вступать с ним в бой лишь в случае крайней необходимости». Черноморский флот вернулся на базу и больше не предпринимал активных действий. Адмирал А. А. Эбергард хоть и действовал по приказу свыше, но это не снимает с него вины за пассивность, думаю адмирал С. О. Макаров бы не стал считаться с чинами, если речь шла о чести Русского флота.

Конечно, командование флота принимало действия, чтобы не допустить внезапного удара турецкого флота. Велась разведка, на подходах к Севастополю в дозоре находилось три миноносца, главные силы флота находились в базе в полной готовности. Но всего этого оказалось мало. Командование не сделало никаких распоряжений о подготовке сил флота, включая и Севастопольскую крепость, к отражению атаки врага. Начальник охраны рейдов хотел включить минное поле, но А.А.Эбергард запретил это делать, так как ожидал подход минного заградителя «Прут». Но начальник рейда всё же предупредил командира артиллерии крепости о возможном приходе вражеской эскадры. И береговая артиллерия более или менее выполнила свою задачу.

В итоге Черноморский флот не выполнил своей главной задачи – не смог защитить русское побережье, упустил вражеский флот, который спокойно ушёл к Босфору. 29-30 октября германо-турецкий флот нанёс артиллерийский удар по Севастополю, Одессе, Феодосии, Новороссийску. Это событие получило название – «Севастопольская побудка». В Одессе эсминцы “Муавенет-и Миллет” и “Гайрет-и-Ватание” утопили канонерку “Донец”, обстреляли город и порт. Линейный крейсер "Гебен" подошел к Севастополю и в течение 15 минут беспрепятственно ходил по нашему минному полю, без противодействия, обстреливая город, порт и корабли, стоявшие на внешнем рейде. Электрическая цепь минного поля была выключена, и без приказа никто не включал её. Константиновская батарея молчала, ждала когда немецкий крейсер войдет в пристрелянный квадрат, но открыв огонь, сразу трижды поразила цель. "Гебен" немедленно дал полный ход и ретировался в море. На обратном пути он встретил минный заградитель "Прут", которого с полным грузом мин ждали в Севастополе. Пытаясь спасти "Прут", три бывших в дозоре старых миноносца ("Лейтенант Пущин", "Жаркий" и "Живучий") пошли в атаку на "Гебен". У них не было ни одного шанса на успех, но и «Гебен» не смог их утопить, «разошлись миром». Артиллеристы "Гебена" легко отбили эту атаку. Командир минного заградителя капитан 2 ранга Г. А. Быков затопил корабль, что интересно «Гебен» вел по нему огонь – 1 час 5 минут, по практически безоружному кораблю. Но это был успех, т. к. «Прут» вёз большую часть флотских морских мин. Крейсер “Бреслау” поставил мины в Керченском проливе, на которых подорвались и затонули пароходы “Ялта” и “Казбек”. В этом большая вина командующего и его штаба, особенно был виноват Верховный командующий, который своими указаниями связал инициативу А. А. Эбергарда. Но в итоге германо-турецкий план всё равно не сработал: слишком были распылены силы первого удара, да и не хватало огневой мощи.

Так Турция вступила в первую мировую войну и в последнию войну с Россией. В этот же день русские корабли начали походы к берегам врага. Огнем крейсера "Кагул" были уничтожены огромные угольные хранилища в Зонгулдаке, а броненосец "Пантелеймон" и миноносцы потопили три груженых войсковых транспорта. Турки были поражены такой активностью русского флота, они просчитались, мня себе, что выиграли время, Черноморский флот был жив и действовал.

Начались боевые действия на Черном море неожиданно для Российской империи. Черноморский флот был застигнут врасплох и только отсутствие достаточной огневой мощи, распыление сил, помешали германо-турецкому флоту стать хозяином на море. Главные причины этого – боязнь верховного командования самим спровоцировать войну с Османской империей и безинициативность командования Черноморского флота.

Но как показала история, для России война очень часто начинается неожиданно, зато русские очень быстро «въезжают» в процесс и перехватывают стратегическую инициативу у противника. Черноморский флот не взял «передышку», а сразу ответил: 4-7 ноября эсминцы под прикрытием линкоров ставят мины (всего за годы войны Черноморский флот установил 13 тысяч мин) у самого Босфора, линкор «Ростислав», крейсер «Кагул» и 6 эсминцев обстреляли Зунгулдак, уничтожив угольные хранилища, 2 турецких транспорта. На обратном пути эскадра потопила 3 турецких тральщика, в плен взято более 200 человек. 15-18 ноября русская эскадра выходит на поиск вражеских кораблей, обстреливает Трапезунд и встречается на обратном пути с немецким крейсером «Гебен».

Бой у мыса Сарыч (18 ноября, по ст. с. 5-го)

Удаленность основной базы Черноморского флота – Севастополя, от Босфора не позволяла установить постоянную блокаду турецкого флота. Русская эскадра была вынуждена периодически возвращаться для ремонта и отдыха. Так как «Гебен» превосходил любой русский броненосец в огневой мощи и скорости, русское командование должно было держать основные силы вместе. В штабе флота считали, что немецкий крейсер может передвигаться со скорость 29 узлов, в реальности же из-за невозможности качественного ремонта в Турции, скорость «Гебена» не превышала 24 узлов. Например: флагман русской эскадры «Евстафий» максимально мог идти со скоростью 16 узлов, крейсер «Кагул» - 23 узла. Но у русской эскадры было одна интересная новинка – перед войной была отработана стрельба соединения кораблей по одной цели.

17-го ноября «Гебен» и «»Бреслау» вышли в море с целью перехватить русские корабли и при благоприятном исходе атаковать. В этот же день адмирал А. А. Эбергард получил сообщение Морского генерального штаба о выходе немцев в море. Но недостаток угля не позволил начать поиск и усилив бдительность эскадра двинулась к Крыму. Столкновение произошло 18-го в около 45 милях от мыса Херсонес, у мыса Сарыч. В 11.40 вражеский корабль заметил шедший в разведке крейсер «Алмаз», одновременно был произведён радиоперехват. Русские корабли уменьшили интервалы между собой, миноносцы подтянулись к основным силам. Затем были отозваны шедший в разведке «Алмаз» и крейсера «Кагул», «Память Меркурия».

крейсер "Алмаз"

Из-за сильного тумана и дыма, шедшего впереди флагмана, бой свёлся к перестрелке «Гебена» и «Евстафия» (капитан 1-го ранга В. И. Галанин). Старший артиллерист В. М. Смирнов, направлявший огонь бригады линейных кораблей (находился на «Иоанне Златоусте»), не смог точно определить расстояние до вражеского корабля, поэтому снаряды с остальных линкоров летели с перелётом. Бой шёл всего 14 минут, русские корабли (с 34-40 кабельтовых, 6-7 км), выпустили 30 снарядов главного калибра. Русские артиллеристы «Евстафия» с первого же залпа попали в цель, 12-дюймовый «гостинец» пробив 150-мм броню немца, вызвал пожар в кормовом каземате левого борта. Это был успех, обычно даже хорошие канониры (как немцы) попадали с 3-го залпа. «Гебен» изменил курс и открыл ответный огонь. Вскоре немцы поняли, что русские учли кровавый урок Цусимы, за 14 минут боя «Гебен» получил 14 попаданий, в том числе 3-и 305 мм снарядами. Он воспользовался своим превосходством в скорости и пока другие русские линкоры не пристрелялись, ушёл в туман. Поединок с устаревшим русским богатырем обошёлся германцам не дёшево – общие потери от 112 до 172 человек (по разным источникам). Но и «Евстафий» понёс потери, из 19-ти 280 мм снарядов, которые выпустил немецкий крейсер четыре (4) поразили русский линкор. Флагман потерял 58 человек (33 погибло, 25 ранено).

Какие выводы можно было сделать после этого скоротечного боя? Во-первых, бригада старых линкоров вполне могла противостоять линкору нового типа (дредноуту). Один броненосец потерпит поражение, но в соединении они представляют грозную силу, если экипажи хорошо подготовлены, что подтвердил и бой 10 мая 1915 года. Во-вторых, бой показал хорошую выучку русских канониров, но посредственную высшего командования эскадры – А. А. Эбергард не смог организовать комбинированную атаку своих сил.

13 (26) декабря «Гебен» подорвался на 2 минах у Босфорского пролива, площадь пробоины левого борта составила 64 кв. метра, а правого – 50 кв. метров, «хлебнул воды» от 600 до 2000 тонн. Для ремонта пришлось вызвать специалистов из Германии, восстановительные работы в основном завершились к апрелю 1915 года.
В самом конце 1914 года в Черное море, из Средиземного, перешли 5 германских подлодок ("UB 7", "UB 8", "UB 13", "UB 14" и "UB 15") и это осложнило ситуацию.

1915 год

Последовательно Черноморский флот избавлялся от недочетов. Для разведки турецких путей стали использоваться эсминцы, гидроавиация, была повышена эффективность действий агентуры. Но всё же отсутствие базы в юго-западной части моря не позволяло осуществить полную блокаду турецких сил. С начала января по конец марта 1915 года русская эскадра совершила 9 походов к вражеским берегам, наносились артудары по Зунгулдаку, Трапезунду. Были потоплены десятки пароходов, парусных судов с военными грузами. Русские подлодки начали патрулировать район Босфора. Был создан Батумский отряд эсминцев – 5-й дивизион ("Завидный", "Заветный", "Звонкий" и "Зоркий"). 28 марта Черноморская эскадра впервые обстреляла и нанесла бомбовый удар (гидроавиатранспорт "Николай I" с 5 гидросамолетами) по укреплениям Босфора. Также были обстреляны порты в р-не Козлу, Эрегли, Зунгулдак.

План Одесской операции и его провал

Адмирал В. Сушон решил воспользоваться тем, что «Гебен» был в большей мере восстановлен и нанести ответный удар – по Одессе. Почему выбрали Одессу? Именно в Одессе мог сосредотачиваться русский десант, для захвата Босфора, поэтому уничтожив транспорты, Сушон срывал замыслы русского командования и одновременно показывал, что турецкий флот жив и боеспособен. Османская империя в этот момент могла потерпеть поражение из-за атаки с 3-х направлений: с 18-го февраля англо-французский флот атаковал Дарданеллы, началась Дарданелльская операция; русский флот обстреливает Босфор и готовит в Одессе десантную армию, а захват русскими Константинопля-Стамбула – это кошмарный сон турок в последние десятилетия. И в конце 1914 года начале 1915 года, русские войска уничтожают 3-ю турецкую армию под Сарыкамышем, путь в Анатолию открыт. А тут есть возможность устранить угрозу с одного направления. План операции был довольно прост: «Гебен» и «Бреслау» прикрывают силы удара со стороны Севастополя, крейсера “Меджидие” и “Гамидие” с 4 эсминцами в это время обстреливают Одессу, уничтожая десантные транспорты. План турок был обречён на успех. Однако дело испортили русские минные заграждения. Российская империя в то время была мировым лидером в области минного оружия. Турки и немцы явно недооценили минную опасность. За что они и поплатились.

Командиром операции стал немецкий капитан крейсера «Меджидие» - Бюксель. 1 апреля турецкий отряд вышел из Босфора, в ночь 3-го был в р-не Одессы. Отряд несколько сбился ночью с курса и вышел к берегу примерно на 15 миль восточнее намеченной точки. Бюксель сменил курс и двинулся на запад, к Одессе. Он планировал начать обстрел с севера, затем смещаясь на юг и юго-восток продолжить артобстрел. Впереди шли эсминцы с тралами, для поиска мин. За ними точно в кильватер крейсера. Внезапно в 6.40 «Меджидие» подорвался, взрыв произошёл по левому борту, крейсер стал быстро тонуть с креном на левый борт. Полностью он не утонул, слишком маленькая глубина была. Турки выбросили затворы орудий, уничтожили рацию, экипаж сняли эсминцы. В 7.20 один из эсминцев торпедировал крейсер, с целью его полного затопления. Турецкий отряд ретировался. Русский флот вышел из Севастополя и атаковал немецкие крейсера, те не приняли бой и скрылись. Что интересно враг был обнаружен впервые с помощью гидросамолётов.

8-го июня 1915 года «Меджидие» подняли, в Одессе провели начальный ремонт, затем в Николаеве капитальный, был перевооружён и через год в июне 1916 года вошёл в состав Черноморского флота, как «Прут». В составе флота участвовал в нескольких операциях, в мае 1918 года захвачен немцами, передан туркам и там благодаря русскому ремонту состоял на службе турецкого флота аж до 1947 года.

План Босфорской операции

После Крымский войны (1853-1856) в Российской империи планировали разные варианты ведения войны с Османской империей. После Русско-турецкой войны 1877-1877 гг. стало окончательно ясно, только сухопутными силами победить можно только ценой больших потерь, ресурсозатрат и потери времени. Слишком большое расстояние от Дуная и Кавказа до Стамбула, к тому же защищенное сильными крепостями.

Поэтому, с возрождением Черноморского флота, возникла идея проведения Босфорской операции. С её помощью можно было одним ударом обезглавить старого врага и воплотить вековую русскую мечту – вернуть в лоно Православного мира, древний Царьград-Константинополь. Для осуществления этого плана нужен был мощный броненосный флот, на порядок сильнее турецких военно-морских сил. Флот строили с 1883 года заложены броненосцы типа «Императрица Екатерина Великая», всего построено 4 корабля («Чесма», «Синоп», «Георгий Победоносец»), причём два из них участвовали и в Первую Мировую войну – «Синоп» и «Георгий Победоносец». Кроме того интенсивно развивали миноносный флот и Добровольческий флот (для перевозки десанта). В случае войны этих линкоров вполне бы хватило для ликвидации турецкого флота. Они строились для выполнения двух задач: 1) эскадренный бой; и 2) уничтожение береговых укреплений, подавление вражеских батарей.

Но поражение в русско-японской войне отодвинуло эти планы в сторону. На первый план вышла задача возрождения флота. Но вплоть до появления у Турции «Гебена» с «Бреслау», теоретически Черноморский флот мог выполнить эту операцию, сил было достаточно.

После того, как союзники начали Дарданелльскую операцию, русский флот систематически проводил демонстративные действия против Босфора. Если бы англичане добились успеха в Дарданеллах, Черноморский флот должен был занять Босфор. Русские войска стягивались к Одессе, проводилась демонстративная загрузка на транспорты. Кипучей деятельностью создавалась видимость по подготовке крупномасштабной десантной операции. Хотя до ввода в строй новых линкоров она бы вряд ли принесла успех. Да и германское наступление 1915 года не позволяло выделить крупные силы для операции.

Реальная возможность появилась только в 1916 году: Кавказский фронт провёл успешную Эрзерумскую операцию, Юго-западный фронт успешно громил австро-венгров, немецкие войска пытались разгромить англо-французские армии ни Западе. У Русского командования появились резервы для операции. Были введены в строй 2 новейших линкора, этим нейтрализован «Гебен». Операцию планировали начать в 1917 году, но Февральская революцию бросила империю в пучину безвластия и Гражданской войны. Мечта русских славянофилов так и не стала геополитической реальностью – Царьград не стал третьей столицей Русской империи.

С 28 марта по 10 мая русский флот 4 раза обстрелял Босфор. При этом 2 линкора стреляли по береговым укреплениям, 3 прикрывали с моря. 10-го мая «Гебен» атаковал находящиеся в прикрытии корабли («Евстафий», «Иоанн Златоуст» и «Ростислав). Ни одна из сторон не добилась успеха, когда в бой вступил 4-й русский броненосец «Пантелеймон» и сразу сделал три попадания 305-мм снарядами, «Гебен» не был сильно повреждён, но понимая, что превосходство на стороне противника, ушёл. Сама перестрелка шла всего 23 минуты.

3 сентября на стороне Германии выступила Болгария. В сентябре 1915 года, когда в состав Черноморского флота вошли 2 новых линкора типа «Дредноут», были созданы 3 бригады кораблей, каждая превосходила по мощи «Гебен». 1-ая в составе: дредноута "Императрица Мария" и крейсера "Кагул". 2-я в составе: дредноута "Императрица Екатерина Великая" и крейсера "Память Меркурия". 3-я в составе: броненосцев "Евстафий", "Иоанн Златоуст" и "Пантелеймон". Линейные корабли "Три Святителя" и "Ростислав" составили боеготовый резерв. Организационно дредноуты "Императрица Мария", "Императрица Екатерина Великая" и крейсера типа "Кагул" были сведены в 1-ю бригаду флота, а линейные корабли "Евстафий", "Иоанн Златоуст" и "Пантелеймон" – во 2-ю бригаду линкоров Черноморского флота.

В целом с этого времени русский флот получил полное превосходство, он постоянно обстреливал вражеское побережье. С появлением на флоте новых подлодок, в том числе и минного заградителя типа «Краб», стало возможным пересечь коммуникации врага и с помощью них. В начале подлодки использовали позиционный метод – занимали позицию и дежурили, ожидая вражеский корабль. С лета 1915 года, использовался крейсерский метод, когда лодка патрулировала в определённом районе, поочерёдно сменяя друг друга. Новинкой русского флота стало взаимодействие подлодок и эскадренных миноносцев. Этот метод оправдал себя, повысил результативность блокады Босфора и угольных р-в Турции. Быстро развивалась и воздушная разведка, русские морские лётчики были в числе мировых лидеров в этой области.

1916 год

В 1915 году Черноморский флот укрепил своё превосходство и практически полностью контролировал море. Были сформированы три бригады линкоров, активно действовали миноносные силы, наращивали боевой опыт подводные силы и морская авиация. Были созданы условия для проведения Босфорской операции.

В 1916 году злой рок подбросил несколько неприятных «сюрпризов»: 14 (27) августа в войну на стороне Антанты вступила Румыния, но т. к. её вооруженные силы были весьма сомнительной боеспособности, то их пришлось укрепить русскими войсками, Черноморский флот также содействовал со стороны Балканского побережья и Дуная. Усилилась подводная угроза флоту, немецкие подводные силы в Чёрном море выросли до 10 подлодок. Черноморский флот не имел противолодочной защиты, поэтому на подступах к Севастополю её пришлось создавать.

В 1916 году флот единовременно выполнял несколько важных задач:
1) продолжал блокировать Босфорский пролив;
2) регулярно поддерживал правый фланг наступающего Кавказского фронта;
3) оказывал содействие войскам Румынии и находившимся там русским частям;
4) продолжал нарушать морские коммуникации врага;
5) защитить свои базы и коммуникации от подводных сил противника, его крейсерских набегов.

Главным звеном считалась блокада пролива, имевшего огромное военно-стратегическое значение. Используя минный опыт Балтийского флота, было принято решение закрыть Босфор минами. С 30 июля по 10 августа проведена миннозаградительная операция, было поставлены 4 заграждения, всего около 900 мин. До конца года было сделано ёще 8 установок мин, с задачей усилить основное заграждение и заблокировать прибрежные воды – для помех малым судам и подлодкам. Всего в ходе войны было поставлено 14 минных цепей (около 2200 мин). Для охраны минных заграждений от тральщиков был установлен дозор из эсминцев и подводных лодок, с конца лета дежурили в основном подводные силы. На минных полях противник потерял несколько боевых кораблей, подлодок, 10-ки транспортных паровых и парусных судов. Минная блокада нарушила турецкое судоходство, столица османов стала испытывать трудности в снабжении продовольствием, топливом. Но полную блокаду Босфора осуществить всё же не удалось.

Крупномасштабный характер носило содействие действиям Кавказского фронта, оно было постоянным и сыграло важную роль в проведении наступательных операций, например Трапезудской. Флот поддерживал сухопутные войска артиллерией, высаживал отвлекающие десанты, диверсионные отряды, прикрывал от возможного удара с моря, осуществлял поставку припасов и подкреплений. Перевозку войск и припасов осуществляла специальная транспортная флотилия (в 1916 г – 90 судов).

Так в начале 1916 года был усилен Батумский отряд эсминцев, 2-я канонерками ((«Донец», Кубанец») 2-я эсминцами ("Строгий" и "Стремительный"). Для помощи в проведении Эрзерумской операции в него временно вошли линкор «Ростислав» и эскадренные миноносцы «Лейтенант Пущин», «Живой».

Авиация Черноморского флота

Российская империя была одним из мировых лидеров теории применения самолетов на море и строительства гидросамолётов. Еще в 1910 году о важности применения самолетов в морском деле и строительстве гидросамолётов писал известный русский летчик-испытатель Л. М. Мациевич. В 1911-1912 гг. его поддержал изобретатель Д. П. Григорович. Работы по гидроавиации в России шли в ногу с другими лидерами в области самолётостроения: первый французский гидросамолет А. Фабера в 1910 г.; американский самолет Г. Кертиса; и русский “Гаккель-V” в 1911 году.

После самолета Я. М. Гаккеля, в 1912 г. были созданы самолеты И. И. Сикорского. Однако морское министерство не поддержало добрый зачин русских изобретателей в 1911-1913 гг. были закуплены гидросамолёты американских и французских марок.

С 1913 года развернулось в более широкое строительство отечественных гидросамолетов. Главная роль в том деле принадлежала русским конструкторам, а не государству. Они смогли быстро создать проекты морских самолетов, превзошедшие иностранные и вскоре вытеснившие их из русской морской авиации. Эти подвижники - это Григорович, Виллиш, Энгельс, Седельников, Фриде, Шишмарев, а также конструкторское бюро Русско-Балтийского вагонного завода и Авиационной испытательной станции. До 15% выпущенных в России самолетов было водного назначения, такого не было нигде в мире.

В начале войны на Черном море было 8 гидросамолётов, в основе типа «Кёртис». Главой Службы связи флота был старший лейтенант Стаховский. Самолёты базировались на станции 1-го разряда в Севастополе (Килен-бухта), станции 1-го разряда строили в Овидиополе, Ак-мечети; станции 2-го разряда – Золокарах и Клеровке. До войны были созданы 3-и, а затем 24-и наблюдательных поста, от Дуная до Батума. Это позволило быстро перебрасывать самолеты по всему русскому побережью Чёрного моря. В конце 1914 года ангары из Овидиополя и Ак-мечети начали переводить в Круглую бухту в Севастополе и в мае 1915 года открыли авиационную станцию.

С августа до конца октября 1914 года (до начала войны с Османской империей), успели завершить развёртывание авиачастей, обучить личный состав, выработать некоторые тактические приёмы. Стало понятно, что самолёты можно использовать для обнаружения морских мин и подлодок противника.

С началом войны на Черноморском флоте два парохода были перестроены в самолётные «матки»: «Император Николай I» и «Александр I»; затем к ним присоединился гидрокрейсер «Румыния». Они могли нести 6-8 самолётов. Кроме того 1-н гидроплан разместили на крейсере «Алмаз».

Первый опыт использования морской авиации состоялся 24 марта 1915 года: русская эскадра совершила поход к Румелии (район Турции в Европе), в составе эскадры был «Николай I» с 4 самолётами. Планировали использовать их для воздушной разведки, но затем их использовали для бомбового удара по береговым объектам. Это был первый опыт действия Русской морской авиации у вражеских берегов. 27 марта 1915 года эскадра с участием уже 2-х авиатранспортов (крейсер «Алмаз», «Николай»), самолёты провели разведку пролива и установили, что крупных кораблей нет, сбросили 3 бомбы на береговые укрепления и миноносец.

К апрелю 1915 года авиаотряд вырос до 18 самолётов, в апреле поступило 5 гидросамолётов ФБА, с мая старые самолёты Кертиса, стали заменять гидропланами М-5 конструктора Д. П. Григоровича.

3 мая русские гидросамолёты совершили 1-й налёт на столицу османов – Стамбул. Эти действия показали, что авиация начинает играть большую роль не только для разведки, но и для атакующих действий. До конца года совершенствовалась боевая подготовка, взаимодействие экипажей самолётов и кораблей. В октябре 1915 года русская эскадра совершила поход к берегам Болгарии, обстреляны Варна, Евксиноград, 25-го совершён налёт авиации.

На 1 января 1916 года в Черноморском авиаотряде было: 30 офицеров, 371 иного персонала, 30 самолётов, 2 авиатранспорта и крейсер «Алмаз». В конце года в строй вошёл еще один авиатранспорт «Румыния». Черноморский отряд состоял из 1 и 2-го корабельных отрядов (на «Николае» и «Александре» - 13 лётчиков), гидроавиационный отряд Кавказского фронта (8 лётчиков), учебно-боевая часть в Круглой бухте (5 лётчиков), началось формирование отряда дирижаблей.

8-15-го января были проведены учения, отрабатывались приёмы аэрофотосъемки, разведки, бомбометания. 24-го января русская эскадра подошла к Зунгулдаку. Зунгулдакский угольный р-н был вторым по важности районом воздействия Русского флот (после Босфора). Из-за неразвитости железнодорожной сети, уголь перевозили в основном морем. Обычно удар по нему наносили только корабли, летчики получили задание разбомбить пароход, второстепенными целями были порт, электростанция, железная дорога. Хотя летчикам мешала сильная облачность и зенитный огонь, они смогли сбросить 18 больших и 20 малых бомб, подожгли и утопили 7000-тонный пароход и несколько судов, разрушили здание железнодорожного узла, подожгли несколько шахт.

Подобная операция была проведена 25 августа против австро-немецких сил в Варне, но этот раз враг оказал сильное сопротивление, при уходе эскадры её атаковали вражеские самолёты, сбросившие несколько десятков бомб.

Еще одной задачей для гидроавиации была помощь в проведении крупных десантных операций. В апреле 1916 года оба авиатранспорта участвуют в сопровождении транспортной флотилии из 27 судов из Новороссийска и Мариуполя в р-н Ризе. Самолеты прикрывали высаживающиеся войска с воздуха и осуществляли противолодочную защиту. Месяц спустя «Александр» участвовал в высадке десанта у Трапезунда. В начале декабря 1916 года в составе авиаотряда было 45 гидросамолётов М-5 (разведчик, корректировщик артогня), 45-ть М-9 (тяжёлый гидросамолет для нанесения бомбовых ударов по береговым объектам и кораблям), 10-ть М-11 (первый в мире(!) гидросамолёт-истребитель) все русского производства, конструктора Д. П. Григоровича.

В приказе по флоту были определены задачи морской авиации:
1) атака вражеских кораблей, его баз и береговых укреплений;
2) борьба с воздушными силами противника;
3) противолодочная борьба;
4) наблюдение и воздушная разведка;
5) охрана флота в море от авиации противника и его подлодок;
6) корректировка артиллерийского огня кораблей.

К началу 1917 силы морской авиации выросли до 110 самолётов, летом поступили 8 сухопутных истребителей («Ньюпоров»). Была сформирована воздушная дивизия Чёрного моря – в 1-ю бригада входили 4 корабельных отряда (затем 6-ть), во 2-ю бригаду 13 отрядов сухопутного базирования. В марте 1917 года должна была начаться грандиозная операция по захвату Босфора, с воздуха её должны были поддерживать свыше 150 гидросамолетов, но гибель империи, разрушила замыслы этой операции. После Февральской революции «Александр» был переименован в «Республиканца», а «Николай» в «Авиатора». 24-27 мая «Авиатор» совершил свой последний поход на аэрофотосъёмку и бомбардировку Синопа. Дальнейшая деятельность морской авиации Черноморского флота закончилась в связи с началом Гражданской войны, летчики были разбросаны судьбой по разные стороны фронта.

Тайна гибели линейного корабля «Императрица Мария»

Русско-японская война выявила ряд значительных недостатков Русского флота, броненосцы устарели. Англия строит новый линкор «Дредноут», но русские изобретатели не уступают мировым передовым разработкам. Русские корабелы построили линейные корабли («дредноуты») по замыслу И.Г. Бубнова и А.Н. Крылова, которые по многим характеристикам превзошли английский прототип. В 1909 году на балтийских верфях были заложены корабли “Севастополь”, “Гангут”, “Полтава” и “Петропавловск”.

линейный корабль Императрица Мария

Линейное размещение 12-ти 305-мм орудий, в трехорудийных башнях, позволяло стрелять с обоих бортов одновременно всеми орудиями. Вес залпа одного из первых английских линкоров нового типа “Венгарда” был 3003 кг, на “Севастополе” он достиг 5650 кг. За одну минуту русский линкор отстреливал до 11,5 тонн металла и взрывчатых веществ. Основной броневой пояс был толщиной 225 мм. Для Черноморского флота в Николаевской верфи в 1915-1917 гг., по проекту «Император», были построены линкоры “Императрица Мария”, “Император Александр III” и “Екатерина II”. 4-й дредноут “Император Николай I” был заложен в 1915 г., но из-за революционных событий не был достроен.

25 июня 1915 года линейный корабль «Императрица Мария» покинул Николаевский порт и под охраной эскадры направился в Севастополь. Этот день стал праздником для корабелов и для всего Черноморского флота. 13-15 октября 1915 года линкор прикрывал действия 2-й бригады линкоров в р-не Зунгулдака. 2-4, 6-8 ноября 1915 г. прикрывал с моря 2-ю бригаду при артобстреле Варны и Евксинограда. С 5 февраля по 18 апреля оказывал содействие Трапезундской операции. В ходе военных действий стало ясно, что линкоры типа «Императрица Мария» оправдали возложенные на них надежды. За первый год службы корабль совершил 24 боевых походов, потопил немало турецкий судов.

Летом 1916 года по решению Верховного главнокомандующего (императора Николая) Русской армии Черноморский флот возглавил вице-адмирал Александр Колчак. Адмирал сделал «Императрицу Марию» флагманом флота и систематически выходил на нём в море. Заложив славный почин, осенью 1916 года линкор был поставлен в Севастопольском рейде на профилактический ремонт. И эта осень стала для «Императрицы Марии» роковой. Утро 7 (20) октября 1916 года не предвещало беды, начинался обычный день. Над Северной бухтой повседневно была дана побудка экипажам кораблей. На линкоре все шло по определенному обычному распорядку. Внезапно в 6.20 окрестности сотряс мощный взрыв, затем продолжительностью ещё около часа, 15-ть взрывов. Перепуганные севастопольцы выбежали на набережную и стали очевидцами страшной картины. Стоя на рейде в родной бухте умирал линкор «Императрица Мария». Корабль накренился по правому борту, перевернулся и утонул. Раненых располагали прямо на берегу и здесь же оказывали первую медицинскую помощь. Над городом стоял черный дым. К вечеру стали известны размеры катастрофы: 225 моряков погибло, 85 тяжело ранены, погиб мощнейший корабль Черноморского флота.

Трагедия потрясла всю Российскую империю. Выяснением причин гибели корабля занялась комиссия Морского министерства, которую возглавил боевой офицер (участник обороны Порт-Артура), член Адмиралтейского совета адмирал Н. М. Яковлев. Членом комиссии стал и известный кораблестроитель, один из авторов проекта черноморских линкоров, соратник адмирала С. О. Макарова, академик А. Н. Крылов, который и составил заключение, которое одобрили все члены комиссии.

Были выдвинуты три основные версии гибели линкора:
1. самовозгорание пороха;
2. небрежность в обращении с огнем или порохом;
3. злой умысел.
Комиссия склонялась ко второй версии (халатность), т. к. порох был, по мнению всех артиллеристов линкора качественным. Что касается злого умысла, то даже установив нарушения в правилах доступа к артиллерийским погребам и недостаток контроля за находившимися на корабле рабочими. Например: начальник корабельного вооружения князь Руссов указал на то, что люк в пороховой погреб вообще не запирался и не охранялся. Комиссия посчитала эту версию маловероятной. В итоге ни одна из выдвинутых комиссией гипотез не нашла достаточных фактов для подтверждения.

Также расследованием причин взрывов занимались Севастопольское жандармское управление и созданная по инициативе моряков в конце 1915 года контрразведка Главного штаба Черноморского флота. Но и они не смогли выйти на истинную причину гибели флагмана. Революционные события окончательно остановили расследование.

Германский след: уже в советский период, стало ясно, что Германия пристально наблюдала за всеми изменениями в Русском флоте, в том числе и за новыми дредноутами. И в Германии понимали, как опасна операция «Царьград» (Босфорская операция), где линкоры должны были выполнять очень важную роль. В 1933 году, в ходе расследования диверсий на Николаевской верфи, сталинскими чекистами была разоблачена сеть немецкой разведки во главе с В. Э. Верманом. Целью организации был - срыв судостроительной программы военного и торгового флота СССР. В ходе расследования выяснилось много интересных фактов, уходящих корнями в дореволюционный период. Сам Верман являлся разведчиком со стажем (был старшим инженером-электриком), начал свою деятельность ещё в 1908 году, когда началась широкомасштабная программа восстановления Русского флота. Сеть охватывала все крупные города Причерноморья, особое внимание оказывалось Одессе, Николаеву, Севастополю, Новороссийску. На допросе Верман сообщил, что немецкая разведка планировала диверсию на линкоре, и руководил группой диверсант Гельмут фон Штитгофф. Он считался лучшим специалистом в области минирования и подрыва кораблей. Летом 1916 года Гельмут Фон Штитгофф стал работать на Николаевской верфи электриком. Планировалось взорвать линкор прямо на верфи. Однако что-то сорвалось, Штитгофф срочно свернул операцию и отбыл в Германию. Но группа Вермана продолжала работать самостоятельно и не свернула свою деятельность, у неё была возможность доступа на линкор. После неудачной попытки подрыва военного корабля «Императрица Мария» Гельмута фон Штитгоффа командование перебросило на следующее задание. В этот период его пыталась завербовать английская разведка (некто Хевиленд).

Гельмут фон Штитгофф

В 1942 году заслуженный диверсант Германии Гельмут фон Штитгофф был расстрелян тайной полицией (гестапо). След, ведущий к разгадке гибели линкора «Императрица Мария» был стёрт.

1945 год – Кенигсберг, в разрушенном доме советскими солдатами был найден немецкий архив. Там обнаружили альбом, в котором была целая серия снимков линкора «Императрица Мария», одном из снимков изображен момент взрыва. Кажется, будто кто-то заранее знал время и место диверсии и тщательно всё снял.

Английский след: в ночь перед гибелью исполина комендор Воронов был дежурным на главной башне. Его обязанностями были: осмотр и замер температуры артиллерийского погреба. Этим утром капитан 2-го ранга Городысский также нес боевое дежурство по кораблю. На рассвете Городысский отдал приказ своему Воронову измерить температуру в погребе главной башни. Воронов спустился в погреб и больше его никто не видел. А через некоторое время прогремел первый взрыв. Тело Воронова так и не было найдено среди тел погибших. В комиссии были подозрения на его счёт, но доказательств не было и его записали в без вести пропавшие.

Но недавно появились новые сведения: английский писатель Роберт Мерид, который давно занимался таинственной гибелью линкора, предпринял собственное расследование. И из него мы узнаём очень интересные (и позорные для «союзника» Российской империи) сведения. Лейтенант морской британской разведки нёс службу в России с 1914 – по 1916 годы, через неделю после взрыва он покинул Россию и прибыл в Англию уже подполковником. После окончания войны вышел в отставку, и уехал из страны. Через некоторое время появился в Канаде, купил поместье, начал его обустраивать, жил обычной жизнью богатого джентльмена. И в 1929 году погиб при странных обстоятельствах: в гостинице, где он ночевал «случился» пожар, спаслись все (включая женщину с маленьким ребёнком и парализованного старика в инвалидном кресле), а боевой офицер не смог спастись со 2-го этажа.

Напрашивается вопрос - кому мешал полковник в глубокой периферии от мировых процессов, находясь в отставке. Исследования фото архивов привели к неожиданным итогам - подполковник английской разведки Джон Хевиленд и комендор линкора «Императрица Мария» Воронов это один и тот же человек. Тот самый Воронов, исчезнувший 7 октября 1916 года в момент взрыва линкора «Императрица Мария». Интересно также то, что на него незадолго до смерти покушались некие русские иммигранты и среди них бывший электрик линкора «Императрица Мария» Иван Назарин. Может они также вышли на след и пытались хоть как то отомстить за свой корабль!?

Подведём итоги, в любом преступлении важны мотив и возможность. У германской разведки был и мотив и возможность. Уничтожая линкор, они помогали своему союзнику (Османской империи), срывали сроки Босфорской операции, наносили тяжёлый психологический удар по своему основному противнику. Да и возможность была: к большому сожалению в Российской империи не была развита Служба Безопасности, на строящийся линкор мог проникнуть любой агент немецкой разведсети (и не один), а раз мог там работать, мог и пронести «адскую машину». Любой знакомый с реалиями советских – российских заводов это подтвердит: можно вынести что-то, или занести.

Британская империя была союзником России в той войне, но из курса истории известно, что в ней в одной из первых появилась мощная разведывательно-диверсионная служба, да и Британия была старым врагом Русской империи. Мотив уничтожения линкора? Английская элита с ужасов думала о том дне, когда «щит Олега» опять будет прибит к воротам Царьграда. Это был бы день крушения вековых махинаций и интриг Англии против России. Проливы не должны были достаться русским любой ценой. Возможности английской разведки в России были не хуже германских, к тому же Англия часто делала свои дела чужими руками. Возможно линкор был уничтожен силами германской разведсети, но при руководстве англичан. Да и прикрытие хорошее, кто виноват (?) – немцы!

Об отставке адмирала А. А. Эбергарда (июль 1916г.)

Летом 1916 года адмирал А. А Эбергард был заменён на адмирала А. Колчака. Причины этого события не провалы и ошибки Эбергарда, а скорее дань придворным кругам и общественному мнению.

Александр Васильевич Колчак

А. А. Эбергард не прислушивался к мнению великих мира сего, действуя исходя из интересов Черноморского флота, вызвал их гнев и император Николай решил пойти на компромисс. Эбергард пошёл в почетную ссылку в Государственный совет, а заменил его молодой адмирал, который продолжил делать то же, что делал флот до него.

Началась эта история с самого начала войны, когда германские крейсера вошли в проливы (10 августа 1914 года), Османская империя тогда была нейтральной страной и не имела права пропускать через проливы боевые корабли. А. А. Эбергард принял решение идти всем флотом к Стамбулу и требовать их выхода в Средиземное море, где их ждала английская эскадра. В случае отказа он хотел их атаковать прямо на рейде, где их преимущество в скорости исчезало. Этот план был Русским по духу, в лучших традициях Ф. Ф. Ушакова и П. С.Нахимова. Но правительство категорически запретило это делать, там всё ещё надеялись на то, что Турция не вступит в войну.

Даже когда германо-турецкий флот вышел в море, явно не на прогулку, Эбергарда сдерживали приказами не «провоцировать» врага. В итоге получили «Севастопольскую побудку». Но и здесь адмирал не стал выполнять директиву Верховного главнокомандующего (великий князь Николай Николаевич), об главной задаче – «обороне своих берегов» и сразу ответил походом к берегам противника. Адмирал понимал, что оборонить свои берега, можно только устранив с Черного моря корабли врага. Лучшая оборона – это атака. В Ставке это не все понимали и дело дошло даже до прямых оскорблений «великим» князем адмирала. Но адмирал видимо понимал, что Родина одна, а дураков много и продолжал делать своё Дело. 18 ноября 1914 немецкий адмирал Сушон попытался перехватить Эбергарда, который возвращался после обстрела Трапезунда. «Перехватил», но получил «по носу». С тех пор Сушон уже больше не искал боя со всей русской эскадрой, а ограничился тактикой по пиратскому принципу - «Ударь и уходи». Вскоре «Гебен» подорвался на русской мине у Босфора и на несколько месяцев вышел из строя.

В начале 1915 г. во флот начали поступать новые быстроходные эсминцы типа «Новик». Это дало возможность приступить к постоянным ударам по побережью Турции, уничтожая транспорты противника, разрушая его судоходство

«Гебен» после ремонта возобновил набеги на русское побережье. Эти вылазки приносили минимальный ущерб, но очень раздражали петербургский свет. К тому же 1915 год был очень тяжелым для России, первоначальный патриотический угар сошёл, навалились трудности. Начались ползучие разговоры о «измене немца-адмирала», хотя его род был шведского происхождения. Командование требовало защитить свои берега, Эбергард же продолжал уничтожать морские силы противника.

Второй бой русских линкоров с «Гебеном» у Босфора (май 1915 г.) тоже был в пользу А. А. Эбергарда. Германо-турецкий флот не смог помешать в 1916 году нескольким высадкам десантов. Черноморский флот уверенно контролировал море, которое как в старь (при первых Рюриковичах) вновь становилось Русским. Но Петроград мало, что слышал о малых победах Черноморского флота, которые малыми кирпичиками готовили общую Победу. Продолжались грязные разговоры о пассивности и бездарности адмирала; том, что германцы хозяйничают в море, видимо какие-то силы спонсировали часть газет.

В конце мая 1916 года русские линкоры обстреливают Варну, с моря их прикрываем «Императрица Мария». Английский адмирал Филлимор, который присутствовал на «Пантелеймоне» назвал, после этого похода, русский линейный флот: «лучшим боевым соединением в мире». Этот поход совпал с усилением деятельности немецких подводных сил, а 4 июля 1916 г. «Гебен» обстрелял Туапсе.

Это стало последней каплей, А. А. Эбергарда заменили на А. Колчака. Но, что интересно, он делал то же, что и А. А. Эбергард: продолжил минирование выхода из Босфора (опять подорвался «Гебен», 6 немецких подлодок), чтобы блокировать турецкие силы; русские эсминцы и подлодки терзали своими крейсерскими операциями турецкое побережье. Одной из причин назначении Колчака было то, что считалось, что он специалист по десантным операциям и минному делу.

И с конца 1916 года шла систематическая подготовка к «операции Царьград»: шли тренировки посадки и высадки десанта, постоянные разведывательные выходы к Босфору, тщательно изучается побережье, проводиться аэрофоторазведка. Колчак имел все шансы войти в историю империи героем водрузившим Русский стяг над древней столицей Христианского мира.

Литература

• Козлов Д. Ю. «Странная война» в Черном море (август-октябрь 1914 года) . - М.: Квадрига, 2009. - 223 с. - ISBN 978-5-904162-07-8
• Золотарев В. Л., Козлов И.А. Российский военный флот на Черном море и в Восточном Средиземноморье. . - М.: Наука, 1988. - 208 с.

Вот и добрались мы до края родных осин.
Как известно, его отличительной особенностью применительно к рассматриваемому периоду являлся идиотский старорежимный календарь,
(хвала большевикам за его отмену и хула нынешней РПЦ за поддержание)
который приходится отражать. В остальном - как обычно.

Линейные корабли

“Императрица Мария” (24130)

7(20).10.1915 тяжело поврежден в результате начавшегося около 06:20 пожара и последовавших взрывов погребов боезапаса; в 07:16 перевернулся и в 07:20 затонул в гавани Севастополя. Потери: 1 офицер, 227 матросов.

“Слава” (14415)

4(17).10.1917 в 12:25-12:39 поврежден артиллерией герм. ЛК “König” и “Kronprinz” на рейде Куйваст; ввиду невозможности прохода Моонзундским прол. в 13:57 затоплен подрывными зарядами и торпедой ЭМ “Туркменец-Ставропольский” вост. Куйваст.

Броненосные крейсера

“Паллада” (7890)

21.09(11.10).1914 в 12:12 торпедирован и потоплен герм. ПЛ “U 26” с.-з. о. Одесхольм (59º36’02” с.ш., 22º46’00” в.д.). Потери: 27 офицеров, 570 матросов (весь экипаж).

“Пересвет” (12950)

22.12.1916 (4.1.17) в 05:25 в результате подрыва на мине, поставленной герм. ПЛ “U 73” в 10 милях сев. Порт-Саида, и последующей детонации боезапаса, перевернулся и затонул. Потери: убито 6 офицеров, 84 матроса; ранено 143 чел. (из которых 9 позже скончались).

Крейсера

“Жемчуг” (3130)

15(28).10.1914 в 05:30-05:40 потоплен артиллерией и торпедами герм. КРБП “Emden” в порту Пинанг. Потери: убиты 1 офицер, 80 матросов; ранено 9 офицеров, 120 матросов, из которых 7 впоследствии скончались.

Эскадренные миноносцы

“Бдительный” (450)

14(27).11.1917 погиб в результате подрыва на мине, поставленной герм. ПЛ “UС 58” у о. Одерн в Ботническом зал..

“Гром” (1260)

1(14).10.1917 в 14:45 тяжело поврежден в результате попадания 305﷓мм снаряда с герм. ЛК “Kaiser”, потерял ход; в 15:40 поврежден артиллерией герм. ММ; оставлен экипажем; после 17:40 затонул в прол. Соэло-Зунд. Потери: 7 убитых, 6 раненых.

“Доброволец ” (660)

8(21).8.1916 погиб в результате подрыва на дрейфующей мине в Ирбенском прол.

“Живучий” (450)

5(18).5.1916 погиб в результате подрыва на мине, поставленной герм. ПЛ “UС 15” в Иккерманском створе у Севастополя.

“Исполнительный” (410)

29.11(12.12).1914 около 12:30, следуя в р-н минной постановки, перевернулся в шторм (по др. данным - взорвалась одна из находившихся на борту мин) и затонул между о. Одесхольм и маяком Юссаре в Финском зал.

“Казанец” (730)

15(28).10.1916 погиб в результате подрыва на мине, выставленной герм. ПЛ “UC 27” у о. Одесхольм.

“Лейтенант Бураков” (410)

30.7(12.8).1917 погиб в результате подрыва на мине, выставленной герм. ПЛ “UC 78” в р-не прол. Лензунд, Аландские о-ва.

“Лейтенант Зацаренный” (635)

7(23).6.1917 погиб в результате подрыва на мине, выставленной герм. КРЛ “Breslau” (турец. “Midilli”) ю.-в. маяка Фидониси.

“Лейтенант Пущин” (450)

25.2(8.3).1916 в 08:55 подорвался на мине, поставленной болг. МЗ “Борис” у м. Иланджик в р-не Варны (43º05’ с.ш./28º09’05” в.д.), и затонул. Потери: 51 убитый, 15 пленных; спасено 4 чел.

“Летучий” (410)

29.11(12.12).1914 в 13:45, следуя в р-н минной постановки, перевернулся в шторм и затонул между о. Одесхольм и маяком Юссаре в Финском зал. Спасен 1 чел.

“Охотник” (750)

13(26).9.1917 погиб в результате подрыва на мине, выставленной, предположительно, герм. гидросамолетами 7.9.1917, в Ирбенском прол.

“Стройный” (382)

15(28).8.1917 при уклонении от атак герм. авиации выскочил на мель в Рижском зал., при повторном налете разрушен авиабомбами и затонул.

Миноносцы

№ 272 (130)

9(22).8.1914 затонул в р-не Херсонесского маяка в результате столкновения с портовым судном “Успех”.

Подводные лодки

“АГ-11” (355/434)

“АГ-12” (355/434)

3.4.1918 взорвана в Ганге во избежание захвата герм. войсками.

“АГ-14” (355/434)

в 09.1917 пропала без вести в Балтийском море в р-не Либавы; вероятно, погибла в результате подрыва на мине.

“АГ-15” (355/434)

3.4.1918 взорвана в Ганге во избежание захвата герм. войсками.

“АГ-16” (бывш. “АГ﷓13”) (355/434)

3.4.1918 взорвана в Ганге во избежание захвата герм. войсками.

“Акула” (370/475)

в конце 11.1915 пропала без вести в Балтийском море между Либавой и Мемелем; предположительно, подорвалась на герм. минном заграждении в р-не Либавы или перевернулась во время шторма при следовании на минную постановку.

“Барс” (670/780)

в 05.1917 пропала без вести в Балтийском море. Возможно, погибла 18(31).5.1917 в результате столкновения с русс. ЭМ у о. Даго или потоплена герм. кораблями 15(28).5.1917 в р-не Норчёппинга.

“Гепард” (670/780)

в 10.1917 пропала без вести в Балтийском море. Последнее сообщение отправлено 16(29).10.1917 из р-на сев.-зап. Виндавы. Вероятно, погибла на мине в р-не между Виндавой и о. Эзель.

“Львица” (670/780)

в 05-06.1917 пропала без вести в Балтийском море. Возможно, потоплена герм. кораблями 30.05(11.06).1917 в р﷓не Норчёппинга или погибла 2(14).6.1917 в результате подрыва на мине у юж. побережья о. Готланд.

Сто лет назад в водах Северного моря разыгралось одно из крупнейших в истории человечества морских сражений - Ютландский бой, когда сошлись флоты Великобритании и Германии. Этот бой стал венцом морской гонки начала XX века, в ходе которой появился новый тип корабля - дредноут.

Фишер не спятил

Адмирал сэр Джон Арбетнот Фишер, Первый морской лорд Британии в 1904-1910 годах, был малоприятным человеком, но обладал совершенно убойным сочетанием ума, воли, работоспособности, буйной фантазии, острого языка и того свойства натуры, который на современном сленге именуют «отмороженностью». Фишер на каждом углу говорил, что проблему растущего немецкого флота надо решать единственным способом - уничтожить внезапным нападением в базе, на что в конце концов получил высочайшую резолюцию короля Эдуарда VII: «Боже, Фишер, да вы, должно быть, спятили?!»

Неудивительно, что этот человек стал одним из крупнейших реформаторов Королевского флота - сумел согнуть об колено «государствообразующую» корпорацию, чья инерция, подаваемая под соусом следования традициям, к тому времени уже пошла в анекдоты. «Не советую мне мешать, - отрезал он, встретив сопротивление адмиралов. - Я сотру в порошок любого, кто осмелится встать на моем пути».

Фото не совсем той эпохи, зато отлично передает характер.

Заслуги Фишера в освобождении флота от старых кораблей, перестройке системы подготовки офицеров и базирования можно перечислять долго, но нас сегодня интересует только одна: постройка линейного корабля «Дредноут», запустившего в мире морскую «дредноутную» гонку.

К началу 1900-х годов в мире сформировался «стандарт де-факто» для линейных кораблей: боевая единица водоизмещением 14-16 тысяч тонн со скоростью полного хода около 18 узлов и вооружением из четырех 305-миллиметровых орудий и 12-18 орудий среднего калибра (обычно 12-14 шестидюймовок).

Развитие тяжелых артиллерийских кораблей фактически зашло в тупик: дальше можно было либо наращивать водоизмещение, либо откатываться к более мелкому главному калибру (203-254 миллиметра), увеличивая число пушек. Какое-то время надежды возлагались на комбинации крупного 305-миллиметрового и промежуточного калибра (например, 234 миллиметра на британских броненосцах типа «Кинг Эдуард VII» и «Лорд Нельсон», 240 - на французских «Дантонах», или 203 - на русских «Андреях Первозванных» и «Евстафиях»), но этот вариант также не пошел.

Основной причиной отказа от этого решения было незначительное могущество таких снарядов в сравнении с тяжелыми. Есть грубое правило, по которому вес, а следовательно и эффективность бронебойных снарядов можно оценить через соотношение кубов калибров. В итоге эффективность огня существенно падала, а установки все равно забирали непропорционально много верхнего веса. Кроме того, дистанции боя росли, а на них точность тяжелых снарядов выше.

Рисовалась концепция All-Big-Gun: линейный корабль, вооруженный только тяжелым калибром. Анализ Цусимского сражения окончательно подвел итог увлечениям скорострельными шестидюймовками на линкорах. Несмотря на вал снарядов среднего калибра, обрушенный на корабли обеих сторон 14 мая 1905 года, критические повреждения наносились в основном 305-миллиметровками.

Фишер ничего нового не придумал. Итальянец Витторио Куниберти в 1903 году опубликовал статью под заголовком «Идеальный линкор для британского флота», в которой предложил строить корабли водоизмещением 17 тысяч тонн, скоростью 24 узла, вооруженные двенадцатью 305-миллиметровыми орудиями. В тот же период за океаном, в Вашингтоне, меланхолично обсуждался проект корабля типа «Мичиган» (17 тысяч тонн, 18 узлов, 8x305). Ситуация была близка к тому, чтобы новый класс кораблей получил название «мичиганы», а не «дредноуты», но скорости принятия решений и их воплощения различались существенно: первый такой корабль американцы заложили почти следом за британцами, но ввели в строй только к январю 1910 года.

В результате осенью 1905 года в Британии начали строить линкор «Дредноут» (21 тысяча тонн, 21 узел, 10x305 в пяти двухорудийных башнях, главный пояс 279 миллиметров). Корабль был начисто лишен среднего калибра (только «противоминные» 76-миллиметровки), а его энергоустановка была турбинной.

Британия сразу же приступила к серийному строительству кораблей этой концепции. Идея корабля превращалась в однородный флот принципиально нового типа: один дредноут мало что значил, но флот дредноутов кардинально менял баланс сил на море.

Сперва в дело пошли три корабля типа «Беллерофон», затем (до 1910 года) Королевский флот получил еще три линкора типа «Сент-Винсент», один - типа «Нептун», и два - типа «Колоссус». Все они были схожи с «Дредноутом», несли по пять двухорудийных 305-миллиметровых установок и имели главный броневой пояс в 254 или 279 миллиметров.

Одновременно Фишер создал еще одну техническую инновацию, придумав линейный крейсер: корабль в размерности дредноута, со схожим вооружением, но куда слабее забронированный - за счет этого ему резко повысили скорость. Задача этих кораблей была в том, чтобы вести эскадренную разведку, добивать «подранков» противника после свалки главных сил и бороться с рейдерами.

Впоследствии на них возложили еще и задачу формировать маневренное крыло в ходе генерального сражения, и что из этого вышло - неплохо показала трагическая судьба первого поколения линейных крейсеров Британии в Ютланде. Оскар Паркс, историк британского флота, замечал в связи с этим, что рефлекторное стремление адмиралов ставить «бэттлкрузеры» в боевую линию приводило к тому, что те теряли превосходство в скорости и получали повреждения из-за своей тонкой брони.

Вместе с «Дредноутом» были заложены сразу три корабля типа «Инвинсибл» (20,7 тысячи тонн, 25,5 узлов, 8x305 в четырех башнях, главный пояс 152 миллиметра). В 1909-1911 годах флот получил еще три сходных корабля типа «Индефатигэбл».

Морская тревога

Второй после своего тезки Шлиффена военный ум кайзеровской Германии. Если того больше интересовала Франция, то Тирпиц бросил вызов морскому владычеству Британии.

Корабли немецкой школы отличались от британских. «Владычица морей» строила свои линкоры для обобщенного боя на любом доступном театре (что сразу задавало требования к автономности и дальности хода). По ту сторону пролива Альфред фон Тирпиц создавал «контрбританский» флот с поправкой на необходимость преимущественного действия у своих берегов - в плохих условиях видимости, характерных для Северного моря.

В результате германский флот регулярно получал корабли с небольшой дальностью, формально более слабой артиллерией (по поколениям: 280 миллиметров против 305; 305 миллиметров против 343), но зато гораздо лучше защищенные. Преимущество более тяжелых орудий британцев на коротких дистанциях частично скрадывалось настильной траекторией и скоростью более легких немецких снарядов.

Германия отвечает Фишеру серией из четырех линкоров типа «Нассау» (21 тысяча тонн, 20 узлов, 12x280 в шести башнях, главный пояс 270-290 миллиметров), введенных в строй в 1909-1910 годах. В 1911-1912-х Кайзерлихмарине получил серию из четырех «Гельголандов» (24,7 тысячи тонн, 20,5 узла, 12x280 в шести башнях, главный пояс 300 миллиметров).

В тот же период (1909-1912 годы) немцы строят и три линейных крейсера: несерийный «Фон дер Танн» (21 тысяча тонн, 27 узлов, 8x280 в четырех башнях, главный пояс 250 миллиметров) и однотипные «Мольтке» с «Гебеном» (25,4 тысячи тонн, 28 узлов, 10x280 в пяти башнях, главный пояс 280 миллиметров).

По характеристикам немецких соперников «Инвинсибла» виден подход школы. У «гроссеркрейцеров» тактическая ниша была другой - их сразу создавали с расчетом на участие в линейном бою, отсюда большая защищенность и повышенное внимание к живучести. Опять же злоключения изуродованного в Ютланде «Зейдлица», в полузатопленном состоянии доковылявшего-таки до базы, говорят сами за себя: по сути они были не столько крейсерами, сколько предтечами нового класса быстроходных линкоров.

Британия в стороне не осталась. Получив сведения о германской программе 1908 года, британская пресса устроила истерику с тиражированием лозунга «We want eight and we won’t wait» («Хотим восемь [кораблей], не будем ждать»). В рамках этой «морской тревоги» закладывалась часть кораблей с 305-миллиметровыми орудиями из перечня, приведенного выше.

Однако проектировщики смотрели вперед. Чрезвычайная кораблестроительная программа 1909 года предусматривала разработку «сверхдредноутов» - линкоров с 343-миллиметровым главным калибром. Именно это «железо» и стало основой британского линейного флота в Первую мировую: четыре «Ориона» и четыре «Кинг Джорджа V» (26 тысяч тонн, 21 узел, 10x343 в пяти башнях, главный пояс 305 миллиметров) и четыре «Айрон Дьюка» (30 тысяч тонн, 21 узел, 10x343, главный пояс 305 миллиметров) - все они были введены в строй с 1912 по 1914 год.

Второе поколение линейных крейсеров, введенное между 1912 и 1914 годами, было представлено двумя кораблями типа «Лайон», одним типа «Куин Мэри» (31 тысяча тонн, 28 узлов, 8x343 в четырех башнях, главный пояс 229 миллиметров) и одним типа «Тайгер» (34 тысячи тонн, 28 узлов, 8x343 в четырех башнях, главный пояс 229 миллиметров). Серия получила неофициальную кличку Splendid Cats («Великолепные кошки»), что с учетом тех времен и нравов отдавало некоторой похабщиной, ведь два крейсера именовались «Принцесс Ройял» и «Куин Мэри».

Немцы ответили на это переходом на калибр 305 миллиметров. В 1912-1913 годах появились пять дредноутов типа «Кайзер» (27 тысяч тонн, 21 узел, 10x305 в пяти башнях, главный пояс 350 миллиметров), в 1914 году - четыре типа «Кениг» (29 тысяч тонн, 21 узел, 10x305 в пяти башнях, главный пояс 350 миллиметров). В 1913 году достроили переходный линейный крейсер «Зейдлиц» с 280-миллиметровками, а дальше началась серия из трех новых кораблей типа «Дерфлингер» (31 тысяча тонн, 26 узлов, 8x305 в четырех башнях, главный пояс 300 миллиметров).

Всюду жизнь

В Средиземном море локальные задачи по укреплению флота стояли перед Францией, Италией и Австро-Венгрией.

Итальянцы вслед за несерийным «Данте Алигьери» ввели еще пять кораблей типа «Конте ди Кавур» и «Кайо Дуилио». Все это были типовые дредноуты с 305-миллиметровой артиллерией (уже в 1920-е они получат 320-миллиметровки и новые силовые установки).

Австрийцы ответили недругам четырьмя кораблями типа «Вирибус Унитис», тоже с 305-миллиметровой артиллерией. Корабли эти были примечательны тем, что впервые в истории совместили трехорудийные башни с линейно-возвышенной компоновкой.

Французы, больше полагаясь в противостоянии Германии на сухопутный театр, построили сначала четыре таких же «305-миллиметровых» дредноута типа «Курбэ», однако в ходе войны успели ввести три куда более совершенных корабля типа «Бретань» (26 тысяч тонн, 20 узлов, 10x340, главный пояс 270 миллиметров).

Россия после разгрома при Цусиме оказалась в тяжелом положении: нужно было включаться в дредноутную гонку и одновременно наращивать основной состав уничтоженного Балтийского флота.

В 1909 году Россия заложила на Балтике первый дредноут типа «Севастополь» (25 тысяч тонн, 23 узла, 12x305 в четырех башнях, главный пояс 225 миллиметров). Все четыре корабля ввели в строй к декабрю 1914 года. В 1915-1917 годах на Черном море появились три корабля типа «Императрица Мария» (четвертый так и не достроили). За основу взяли «Севастополи», усилив им защиту и увеличив дальность плавания за счет снижения скорости до 21 узла.

Русские линкоры представляли собой крайне специфический тип боевого корабля с линейно-одноуровневым расположением артиллерии, предназначенный для боя на Центральной минно-артиллерийской позиции (гигантском минном заграждении, перегораживающем Финский залив). Трезво оценивая возможности германского флота, российские военные видели задачу этих кораблей в том, чтобы атаковать силы противника, пытающиеся форсировать минные поля. Однако требовать от «Севастополей» геройства на океанских просторах было бы преждевременно.

Перед войной некоторые страны, в том числе Турция и государства Латинской Америки, попробовали вписаться в дредноутную гонку, но делали это за счет заказов на иностранных верфях. В частности, британцы добровольно-принудительно обзавелись после начала войны двумя турецкими и одним чилийским дредноутом, а еще одного «чилийца» достроили после войны, превратив в авианосец «Игл».

За океанами

В западном полушарии тем временем решали свои вопросы два будущих соперника: Япония и США.

Американцы довольно вяло реализовывали прорывную идею с «Мичиганами», несмотря на все старания Теодора Рузвельта. Кстати, «Мичиганы» изначально отличались более прогрессивной линейно-возвышенной компоновкой вооружения - в отличие от британских и немецких дредноутов первого поколения, демонстрировавших различную экзотику типа ромбического и диагонального размещения башен.

Вслед за «Мичиганом» и «Саут Кэролайн» они построили в 1910-1912 годах два «Делавэра», две «Флориды» и два «Вайоминга» - типовые дредноуты с 10-12 орудиями калибра 305 миллиметров. Американская школа отличалась довольно консервативным дизайном, предполагавшим мощное бронирование при достаточно скромной энергетике силовой установки. Линейными крейсерами в Вашингтоне не увлекались.

Наблюдая разворачивающуюся в Европе предвоенную истерику, Штаты еще в 1908 году приняли решение перейти на калибр 356 миллиметров - так появились два «Нью-Йорка» и две «Невады», которые при водоизмещении около 27-28 тысяч тонн несли 10x356. «Невады» стали новшеством в подходе к конструированию, получив так называемую схему бронирования «все или ничего»: сильно забронированную центральную цитадель с незащищенными оконечностями.

После них, уже в 1916 году, флот получил две «Пенсильвании», а к 1919 году три «Нью-Мексико» - оба типа водоизмещением 32-33 тысячи тонн, скоростью 21 узел, с вооружением из 12x356 в четырех башнях, с главным поясом 343 миллиметра.

Японцы долго увлекались «полудредноутами», экспериментируя с комбинациями из пушек калибра 305 и 254 миллиметра. Только в 1912 году они ввели два дредноута типа «Кавачи» с 305-миллиметровками (и то двух разных баллистик), а потом сразу перешли на калибр 356 миллиметров и начали строить будущих героев Второй мировой. В 1913-1915 годах они построили четыре линейных крейсера типа «Конго» (27 тысяч тонн, 27,5 узла, 8x356, главный пояс 203 миллиметра), а в 1915-1918 годах - два линкора типа «Исе» и два типа «Фусо» (оба примерно по 36 тысяч тонн с 12x356 и поясом в 305 миллиметров).

Курсом к Ютланду

Анализ того, что происходило в США и Японии, подтолкнул британцев к идее построить усовершенствованный вариант «Айрон Дьюка» с 343-миллиметровками, которые всем нравились. Так бы этот «ни горячий, ни холодный» линкор и появился бы на свет, если бы опять не вмешался личный фактор.

В 1911 году Первым лордом Адмиралтейства стал еще сравнительно молодой по меркам большой политики, но уже весьма дерзкий сэр Уинстон Леонард Спенсер Черчилль. Этот блестящий дилетант, чем только не занимавшийся в своей жизни (от журналистики и художественной литературы до управления сверхдержавой в тяжелейшей войне), оставил след и в британском кораблестроении - да такой, что хватило на 30 лет.

Эти двое неплохо понимали друг друга.

Черчилль, пообщавшись с Фишером и некоторыми офицерами-артиллеристами, потребовал играть на опережение: закладывать корабль под 381-миллиметровый главный калибр. «Они сметут все, что увидят, до горизонта», - лаконично прокомментировал этот выбор Фишер, занимавший тогда скромный пост начальника Королевской комиссии по переводу флота на нефтяное питание, а по сути работавший «серым кардиналом» всей лавочки.

Тонкость была в том, что на момент выдачи заказа на постройку линкоров таких пушек просто не существовало. Риск в этой авантюре был изрядный, но и приз того стоил, однако никто не хотел брать на себя ответственность. Черчилль взял.

Чтобы понять значение этих орудий и темпы прогресса, продемонстрированные за семь лет со дня закладки первого «корабля нового типа», просто приведем основные характеристики. 305-миллиметровка «Дредноута» Mk X, как и большинство орудий этого калибра того времени, использовала 385-килограммовый снаряд. 343-миллиметровки - снаряды массой 567 или 635 килограммов. У 381-миллиметровки вес снаряда достигал уже 880 килограммов. Рост калибра всего на 25 процентов увеличивал вес залпа почти втрое.

В результате Британия в 1913-1915 годах получила едва ли не лучшие свои линкоры - пятерку кораблей типа «Куин Элизабет» (33 тысячи тонн, 24 узла, 8x381 в четырех башнях, главный пояс 330 миллиметров). Они стали первыми чистыми представителями класса «быстроходных линкоров», получившихся смыканием классов дредноута и линейного крейсера. «Куины» после модернизации послужили Британской империи и во Второй мировой - в отличие от большинства остальных героев Ютланда, пошедших «на патефонные иголки».

Перед самой войной британцы срочно заложили пять линкоров типа R («Ривендж» или «Ройял Соверен»), представлявших собой версию «Куинов» с меньшей скоростью. Уже после начала войны были заложены еще два «экстраординарных» линейных крейсера - «Рипалс» и «Ринаун» (32 тысячи тонн, 31 узел, 6x381 в трех башнях, главный пояс 152 миллиметра). А в 1916 году начали строить линейный крейсер «Худ», который известен уже по событиям Второй мировой войны.

Немецкий ответ на это серийное строительство выглядел куда как бледнее: были заложены четыре линкора типа «Байерн» (32 тысячи тонн, 21 узел, 8x380 в четырех башнях, главный пояс 350 миллиметров), из которых ввели в строй два, но в Ютланд они уже не успели (в отличие от «Куинов»). Заложили и четверку «гроссеркрейцеров» типа «Макензен» (35 тысяч тонн, 28 узлов, 8x350 в четырех башнях, главный пояс 300 миллиметров), но так и не достроили. Планировались и линейные крейсеры с 380-миллиметровками, но из них в июле 1916 года формально был заложен только один («Эрзац Йорк», то есть «заместитель» потопленного в 1914 году крейсера «Йорк»), а реалистичность достройки таких кораблей в конце войны оставляла желать лучшего.В ходе войны новые корабли проектировали и закладывали Франция (четыре линкора типа «Норманди» с 12x340), Италия (четыре «Франческо Караччиоло» с 8x381) и Австрия (четыре «Эрзац Монарха» с 10x350), но они так и не были достроены или даже заложены.

На выход, джентльмены

Ютланд Ютландом, но Show must go on: после гигантского позиционного боя в Северном море гонка продолжилась. В США строят два корабля типа «Теннеси» с 356-миллиметровками, введенные в строй к 1921 году, а следующие три линкора типа «Колорадо» уже несли четыре двухорудийные башни с 406-миллиметровыми пушками. Японцы к тому же времени вводят пару линкоров типа «Нагато» (46 тысяч тонн, 26 узлов, 8x410, главный пояс 305 миллиметров).

Дальше гонка все больше переходит на бумагу. Японцы закладывали линкоры типа «Тоса» и линейные крейсера «Амаги», а также проектировали линкоры типа «Кии». Все это были корабли водоизмещением 44-47 тысяч тонн с 410-миллиметровками, а впереди уже шли четыре номерных заказа на быстроходные линкоры следующего класса: 30-узловые, с 8x460.

Британцы рисовали линкоры типа N-3 и линейные крейсера типа G-3 - с водоизмещением по 50 и более тысяч тонн и 457-миллиметровками. Про то, что делали в это время в Штатах, нужно писать отдельную статью - ключевые слова для интересующихся: «линкоры Тиллмана» или maximum battleships. Укажем лишь, что в числе предлагаемых вариантов был корабль на 80 тысяч тонн с 24x406 в шестиорудийных (!) башнях.

Реалистичнее выглядел выросший из этого угара проект линкоров типа «Саут Дакота» на 47 тысяч тонн, 23 узла и 12x406 в четырех башнях, шесть таких кораблей заложили в 1920-1921 годах, но бросили. В параллель им должны были быть построены шесть первых линейных крейсеров США типа «Лексингтон» (45 тысяч тонн, 33 узла, 8x406).

На досках российских инженеров в 1916-1917 годах уже лежали чертежи с кораблями водоизмещением 40-45 тысяч тонн, вооруженными 8-12 орудиями калибра 406 миллиметров. Но этой линии развития уже не было места в реальности рушившейся империи, как не было места фантазиям адмирала Фишера, к тому времени уже перешедшего грань, отделяющую смелое мышление визионера от откровенного безумия. Речь о проекте линейного крейсера «Инкомпарэбл» (51 тысяча тонн, 35 узлов, 6x508 в трех башнях, главный пояс 279 миллиметров).

Вот чего Фишер все-таки добился, так это строительства во время войны так называемых легких линейных крейсеров: «Корейджеса» с «Глориесом» (23 тысячи тонн, 32 узла, 4x381 в двух башнях, главный пояс 76 миллиметров) и «Фьюриеса» (23 тысячи тонн, 31 узел, 2x457 в двух башнях, главный пояс 76 миллиметров). Одни люди считают это заскоками старого маразматика, другие - последовательным воплощением в металле чистой идеи исходного «Инвинсибла»: эскадренного разведчика, борца с крейсерами и чистильщика недобитков генерального боя.

После войны их перестроили в авианосцы, как и значительную часть уже заложенных в США и Японии тяжелых артиллерийских кораблей. Многие авианосцы начала Второй мировой - по сути оборотни: британская троица легких линейных, линейные крейсера «Лексингтон», «Саратога» и «Акаги», линкоры «Кага» и «Беарн».

Тяжелый занавес Вашингтонского морского соглашения 1922 года, создавшего предельный тип договорного линкора (35 тысяч тонн с калибром не более 406 миллиметров) и введшего квоты на тоннаж линейных флотов, закончил гонку габаритов и орудий. Великобритания, до войны строго следовавшая «двухдержавному стандарту» (Королевский флот должен был быть первым в мире и при этом не слабее, чем второй и третий, взятые вместе), согласилась на уравнивание квот по тоннажу с США.

Измотанные Первой мировой войной страны вздохнули с облегчением, решив было, что новая гонка вооружений (уже между победителями Германии) предотвращена и впереди эпоха процветания. Реальность, правда, в очередной раз отказалась соответствовать планам политиков, но к линейным флотам это уже не имело отношения.

Десятилетие, предшествовавшее мировой войне, может быть отмечено в области развития морских сил тремя фактами: ростом германского военного флота, восстановлением русского флота после катастрофического разгрома его во время японской войны и развитием подводного флота.

Морская подготовка к войне в Германии велась в направлении постройки флота из крупных боевых судов (в несколько лет затрачено на это 7,5 млрд марок золотом), что вызывало сильное политическое возбуждение, в особенности в Англии.

Россия развивала свой флот исключительно с активно-оборонительными задачами в Балтийском и Черном морях.

На подводный флот наибольшее внимание было обращено в Англии и Франции; Германия центр тяжести морской борьбы перенесла на него уже во время ведения самой войны.

Сравнительная сила флотов воюющих держав

Сравнительная сила флотов воюющих держав приведена в таблице. Суда старой постройки, прослужившие 10 лет и более, в таблицу не включены.

К этим морским силам следует прибавить в пользу Тройственного союза турецкий флот, состоявший, впрочем, кроме нескольких старых броненосцев, купленных у германцев, из 3 крейсеров и 12 миноносцев, находившихся в хорошем состоянии .

Распределение морских сил обеих сторон перед началом войны

В общем балансе морских сил воюющих государств господствующее значение по своей мощности имели британский и германский флоты, боевая встреча которых ожидалась с особой тревогой во всем мире с первого дня войны. Их столкновение могло сразу же иметь очень серьезные последствия для одной из сторон. Накануне объявления войны был момент, когда по некоторым предположениям такая встреча входила в расчеты английского адмиралтейства. Уже начиная с 1905 г. британские морские силы, до той поры разбросанные на важнейших морских путях, стали стягиваться к берегам Англии в состав трех "домашних" флотов, т.е. предназначенных для обороны Британских островов. При мобилизации эти три флота соединялись в один "Большой" флот, который в июле 1914 г. насчитывал в общем 8 эскадр линейных кораблей и 11 крейсерских эскадр, — всего вместе с мелкими судами 460 вымпелов. 15 июля 1914 г. была объявлена этому флоту опытная мобилизация, завершившаяся маневрами и королевским смотром 20 июля на Спитгэдском рейде. В связи с австрийским ультиматумом демобилизация флота была приостановлена, и затем 28 июля флот получил приказ идти из Портланда в Скапа-Флоу (пролив) близ Оркнейских островов у северных берегов Шотландии.

В это же время германский Флот открытого моря выходил в крейсерство в норвежские воды, откуда был возвращен 27 — 28 июля к берегам Германии. Английский флот шел из Портланда на север Шотландии не по обычному пути — западнее острова, а вдоль восточного берега Англии. Оба флота прошли в Северном море в противоположных направлениях.

К началу войны английский Большой флот расположился в двух группах: на крайнем севере Шотландии и в Ла-Манше у Портланда.

В Средиземном море, по англо-французскому соглашению, обеспечение морского господства Антанты возлагалось на французский флот, который в составе лучших своих единиц был сосредоточен у Тулона. На обязанности его лежало обеспечение путей связи с Северной Африкой. У острова Мальта находилась английская крейсерская эскадра.

Английские крейсеры несли также службу охраны морских путей в Атлантическом океане, у берегов Австралии, и, кроме того, значительные крейсерские силы находились в западном районе Тихого океана.

В Ла-Манше, кроме второго английского флота, у Шербура была сосредоточена легкая эскадра французских крейсеров; она состояла из бронированных крейсеров, поддержанных флотилией минных судов и подводных лодок. Эта эскадра стерегла юго-западные подступы к Ла-Маншу. В Тихом океане у Индокитая находилось 3 легких французских крейсера.

Русский флот был разделен на три части.

Балтийский флот, безмерно уступавший в силах противнику, был принужден принять исключительно оборонительный образ действий, стараясь на рубеже Ревель — Поркаллауд задержать, по мере возможности, наступление неприятельского флота и десанта в глубь Финского залива. С целью усилить себя и выровнять шансы боя было намечено оборудование в этом районе укрепленной минной позиции, к моменту начала войны далеко не законченное (вернее, только что начатое). На флангах этой так называемой центральной позиции, на обоих берегах залива, на островах Макилота и Нарген, были установлены батареи дальнобойных орудий крупного калибра, а на протяжении всей позиции было поставлено в несколько линий минное заграждение.

Черноморский флот оставался на севастопольском рейде и бездействовал, не сумев даже заложить как следует минные заграждения у входа в Босфор. Однако нельзя не учесть всей трудности положения Черноморского флота не только в отношении недостаточности боевых сил, но и в смысле отсутствия иных операционных баз, кроме Севастополя. Базироваться же на Севастополь для наблюдения за Босфором было очень трудно, и операции по преграждению входа противнику в Черное море в этих условиях являлись совершенно необеспеченными.

Дальневосточная эскадра — из ее состава 2 легких крейсера ("Аскольд" и "Жемчуг") пытались крейсеровать у юго-восточных берегов Азии.

Германский Флот открытого моря состоял из 3 эскадр линейных кораблей, крейсерской эскадры и флотилии истребителей. После крейсерства у берегов Норвегии этот флот вернулся к своим берегам, причем 1 линейная и крейсерская эскадры стали у Вильгельмсгафена на рейде, под прикрытием батарей острова Гельголанда, а 2 другие линейные эскадры и флотилия истребителей — у Киля в Балтийском море. К этому времени Кильский канал был углублен для прохода дредноутов, и таким образом эскадры из Киля могли присоединиться при надобности к эскадрам Северного моря. Кроме означенного Флота открытого моря, вдоль побережья Германии находился оборонительный флот крупного состава, но из устаревших уже судов. В Черное море искусно проскочили мимо английских и французских крейсеров германские крейсеры "Гебен" и "Бреслау", причинившие позже достаточно неприятностей русскому Черноморскому флоту и побережью. В Тихом океане германские суда находились частью у своей базы — Циндао, близ Киао-чао, а легкая эскадра адмирала Шпее из 6 новых крейсеров крейсировала близ Каролинских островов.

Австро-венгерский флот был сосредоточен на рейдах Пола и Катарро в Адриатическом море и укрывался за береговыми батареями от крейсеров и минных судов Антанты.

Сравнивая морские силы обеих коалиций, можно отметить следующее:

1. Силы одной Англии превосходили силу всего флота Центральных держав.

2. Большинство морских сил было сосредоточено в европейских морях.

3. Английский и французский флоты имели полную возможность действовать совместно.

4. Германский флот мог получить свободу действий только после удачного боя в Северном море, который ему пришлось бы дать при самом невыгодном соотношении сил, т.е. фактически германский надводный флот оказался запертым в своих территориальных водах, имея возможность предпринимать наступательные операции только против русского Балтийского флота.

5. Морские силы Антанты были фактическими хозяевами всех водных пространств, за исключением Балтийского и Черного морей, где Центральные державы имели шансы на успех, — в Балтийском море при борьбе германского флота с русским и в Черном — при борьбе турецкого флота с русским.

 Таблица заимствована из книги Вильсона "Линейные корабли в бою"

11 августа 1914г. Турция пропустила через проливы в Константинополь германские крейсеры "Гебен" и "Бреслау", которые вскоре были куплены турками. Получение турецким флотом этого подкрепления из Германии меняло всю стратегическую обстановку на Черном море: наличие "Гебена" более чем удваивало силы турецкого флота. "Гебен" принадлежал к числу новейших линейных крейсеров, не имея себе соперников среди русского Черноморского флота. Благодаря своему большому ходу (27 узлов) он являлся практически неуязвимым для устарелых линейных кораблей (имевших ход 16 узлов); мощность его артиллерии превосходила таковую двух "Евстафиев" (линкор Черноморского флота). Лишь вступление в строй дредноутов восстанавливало положение, но новые корабли Черноморского флота могли вступить в строй лишь через год.

Германская подводная лодка UB 148 в море.

Внутренний вид английской подводной лодки, в стадии строительства. Ньюкасл, Великобритания.

Эвакуация десанта союзников с полуострова Галлиполи во время Дарданелльской операции.

Союзники взрывают свой собственный поврежденный корабль, мешающий прохождению других кораблей. Пролив Дарданеллы.

Британский авианосец «HMS Argus» был создан на базе круизного лайнера и способен был транспортировать до 18 самолетов. Корабль окрашен в «ослепляющий камуфляж» который затруднял противнику определение скорости и вооружения, а также расстояния до судна.

Американские морские пехотинцы и моряки на одном из своих кораблей (скорее всего или «Пенсильвания» или «Аризона»). 1918 год.

Обезвреживание мины на одном из островов архипелага Гельголанд в Северном море. 29 октября 1918 года.

Подводная лодка ВМС США «USS Fulton» вышла с верфи в Чарльстоне, штат Южная Каролина, США. 1 ноября 1918 года.

Американские матросы очищают палубу корабля ото льда.

Военные корабли с грузами у скал Андромеды, близ Яффо.

Выгрузка 155мм пушки на полуостров Галлиполи, во время дарданелльской операции.

Моряки французского крейсера «Admiral Aube» позируют фотографам возле установленной на палубе наковальни.

Немецкий линкор SMS Кайзер на параде кайзера Вильгельма II в Киле, Германия.

Британская подводная лодка «HMS A5» — одна из первых субмарин А-класса, которые числились в ВМС Великобритании и предназначались для обороны акваторий.

Изготовление корабельных орудий большого калибра. Вашингтон, округ Колумбия. США.

Кошка, талисман корабля HMS Queen Elizabeth, гуляет вдоль ствола 15-дюймового орудия на палубе, в 1915 году.

Транспортный корабль ВМС США Покахонтес. Переделан из немецкого пассажирского судна Prinzess Ирен, которое на момент начала войны находилось в Нью-Йорке. 1918 год.

Отплытие экипажа на шлюпках с торпедированной немецкой субмарины.

Гидросамолет «Burgess» на службе военно-морской полиции США в Нью-Йорке. 1918 год.

Немецкие подводные лодки в гавани.

Линкор ВМС США «USS New Jersey». 1918 год.

Запуск торпеды британским кораблём. 1917 год.

Британский сухогруз «SS Maplewood» атакуется немецкой субмариной «SM U-35» у берегов Сардинии. 7 апреля 1917 года.

Австралийцы встречают возвращающихся с войны солдат в Аутер Харбор, Южная Австралия.

Немецкий крейсер SMS Эмден, на мели, на острове Кокос в 1914 году. Этот крейсер и немецкая эскадрилья Восточной Азии, атаковали и потопили российский крейсер и французский эсминец в Пенанге, Малайзия, в октябре 1914 года. Затем был получен приказ уничтожить британскую радиостанцию ​​на острове Кокос в Индийском океане. В течение этого рейда, его атаковал австралийский крейсер HMAS Сидней. Он повредил Эмден, и заставил того сесть на мель.

Немецкая подводная лодка, оказавшаяся на южном побережье Англии, после капитуляции.

Немецкая подводная лодка «U-10» на полной скорости.

Немецкий корабль Шлезвиг-Гольштейн выстреливает из орудия в битве за Ютландию, 31 мая 1916 года, в Северном море.

«Жизнь на флоте», фехтование на борту японского линкора.

Французский транспортный корабль «Левифан», бывший немецкий пассажирский лайнер «Vaterland».

Моторный отсек американской подводной лодки.

На рейде в Зебрюгге, Бельгия, 23 апреля 1918 года. Королевский флот пытался заблокировать бельгийский порт Брюгге-Зебрюгге, потопив старые корабли у входа в канал, чтобы немецкие суда не смогли покинуть его. Таким образом два корабля были успешно потоплены в канале вместе с его 583 моряками. К сожалению, корабли заграждения были потоплены в неправильном месте и вскоре канал вновь был открыт. Фотография сделана в мае 1918 года.

Гидроплан пролетает над союзными военными кораблями, 1915 год.

Русский броненосец Цесаревич, корабль Императорского русского военно-морского флота, пришвартовка, ок. 1915 года.

Британская эскадра под командованием адмирала Джона Джеллико на своём пути встретила корабли германского Императорского военно-морского флота, в битве при Ютландии в Северном море, 31 мая 1916 года.

Экипаж корабля HMS Audacious садится в спасательные шлюпки корабля RMS Olympic, чтобы принять спасаемых на свой борт, октября 1914 года. Audacious — британский линкор, потопленный немецкой миной у северного побережья графства Донегал, Ирландия.

Разрушенный и затопленный немецкий крейсер SMS Konigsberg, после боя в дельте реки Руфиджи (ныне Танзания). Руфиджи — река с судоходным 100-км участком, впадающая в Индийский океан примерно в 200 км к югу от Дар-эс-Салама.

Транспортный корабль Sardinia в маскировочном камуфляже, на пристани, во время Первой мировой войны.

Русский флагман Цесаревич проходит мимо корабля HMS Victory, ок. 1915 года.

Немецкая подводная лодка сдаётся в плен ВМС США.

Тонущий немецкий крейсер SMS Bluecher, в сражении у Доггер-банки, в Северном море, между немецкими и британскими военными кораблями, 24 января 1915 года. Bluecher затонул, потеряв почти тысячу моряков. Эта фотография была сделана с палубы британского крейсера Arethusia.